Архив рубрики: Детский СДВГ

Артём Чернов. Миф: «СДВГ и одарённость»

Автор статьи: Артём Чернов. Специалист по физиологии психической деятельности, канд. биол. наук

СДВГ и одаренность

Эта идея очень часто звучит примерно в такой формулировке:

«Дети с СДВГ – особенные, из них вырастают выдающиеся бизнесмены, учёные и политики».

Скорее, бизнесмены и политики вырастают – из кого угодно, а с учётом того, что в популяции по разным оценкам от 5 до 22% людей в детском возрасте имеют признаки дефицита внимания или характер «гиперактивных», то, естественно, какой-то процент «бизнесменов и политиков» будет вырастать и из них. Но в действительности большинство детей с симптомами СДВГ не демонстрируют каких-либо уникальных талантов. Более того, очень часто эти нарушения в регуляции активности мозговых систем никак не способствуют продуктивной и высокоэффективной работе и каким-либо социальным достижениям. В обычной жизни такие дети зачастую получают ярлык ленивых, упрямых, непослушных или даже (в более старшем возрасте) «раздолбаев».

«Исследования IQ у детей с СДВГ показывают, что в группе у них, как правило, средний IQ несколько ниже, чем у детей без СДВГ. Эта групповая разница оценивается примерно в 9 баллов IQ.»
// Differential Brain Development with Low and High IQ in Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder https://journals.plos.org/plosone/article…

Однако существуют разные типы нарушений в активности мозговых систем – вполне возможно, что «недостаточность» внимания будет существовать на фоне апатии, проблем с мотивацией, неуверенностью и постоянным беспокойством по поводу выполнения заданий, что приведет к сниженной активности (в некоторых случаях проблемы с функцией внимания просто затеряются в общей массе различных проявлений дефицита активирующих влияний на кору мозга).

Тем не менее, ничто не мешает такому ребёнку, родившемуся, например, в семье политиков – найти своё место во властных структурах, при наличии харизмы и других качеств, необходимых для успешной карьеры в этой сфере. А импульсивность для политика, как мы знаем, – совсем не помеха. Только вот у такого политика будут проблемы с долговременным планированием (например, умением оценивать долгосрочные экономические стратегии) – он будет стремится получить всё «здесь и сейчас», любой ценой («цель оправдывает средства»).

Ничто не мешает ребёнку с СДВГ стать и талантливым художником или поэтом. И не беда, если он так и не сможет устроить нормальную семейную жизнь или будет, например, откусывать друзьям мочки ушей в кабаках, играть в азартные игры, систематически терпеть банкротства и т. д. Как мы понимаем, на художественное качество работ всё это не влияет.

Всего лишь лет 20-30 назад иной характеристики симптомам СДВ(Г) кроме как отнесения их к «особенностям личности» (акцентуации) или даже к «дурному характеру», – вообще не было альтернативы. Если такому ребёнку не повезло, и он родился в семье с «низкой социальной ответственностью» – им никто не занимается и развитие пущено на самотёк, то существует ненулевая вероятность, что он вообще пойдёт по «кривой дорожке»: станет алкоголиком или наркоманом, не будучи в состоянии минимально адаптироваться к требованиям нормальной социальной жизни. Да, антисоциальное расстройство личности – тоже одно из коморбидных симптоматике СДВ(Г) личностных расстройств.

Таким образом, СДВ(Г) само по себе не имеет отношения ни к интеллектуальным способностям, ни к творческому потенциалу, ни к прочим «задаткам».

Это две совершенно параллельных, не связанных между собой, вещи. Им ничего не мешает существовать совместно, однако одно никак не влечёт за собой другое и не способствует ему.

Все утверждения «об особых задатках» человека с синдромом дефицита внимания не имеют под собой никаких оснований – в действительности, корреляцию этих признаков между собой никто никогда не изучал, поэтому какие либо выводы о прямом обусловливании одного другим – чисто спекулятивны.

Те же, кто пытается сформировать представление о характеристиках и личностных особенностях зрелого носителя СДВ(Г), опираясь на стихийный опыт наблюдения за СДВГ-представителями из своего круга общения, обычно совершают так называемую «систематическую ошибку выжившего» (один из типов когнитивных искажений).

Более того, можно однозначно утверждать, что люди, страдающие, например, алкоголизмом, хронические курильщики (неспособные отказаться от этой привычки) или вообще – патологически зависимые от чего-либо (в том числе, и в социальном смысле) гарантированно имеют нарушенную активность модулирующих систем мозга, которая, собственно, и приводит к формированию в процессе развития соответствующего профиля личности и приобретению патологических форм саморегуляции – за счет использования внешних стимулирующих/расслабляющих агентов.

Это говорит о проблемах с работой естественных механизмов переключения активирующих-инактивирующих систем мозга. Те случаи СДВГ, рост которых фиксируется статистикой (обращения за врачебной и/или психосоциальной помощью), как правило, связаны с семьями с высоким социальным уровнем жизни и относительным благополучием – в противном случае проблема зачастую даже не будет распознана как некое отдельное расстройство, которое необходимо корректировать.

Отсутствие самоорганизованности, хроническая усталость, невозможность длительно сосредотачиваться на чём-либо, приводящая к низкому качеству работы, отсутствию дисциплины во взрослом состоянии и даже крайне высокий риск возникновения патологических зависимостей – также зачастую является следствием не выявленного «дефицита внимания» и прочих нарушений в работе модулирующих систем мозга (которые приводят к симптоматике «исполнительной дисфункции»).

На эти нарушения могут указывать и такие проявления: хаотическая сумбурная жизнь, постоянная смена работы и партнеров, гиперответственность, перфекционизм, болезненное внимание к мелочам, неспособность отпустить размышления «о проблемах» (зацикливание, персеверации) и множество, множество других психологических симптомов и «черт характера».

Скорее есть все основания ожидать, что проблемы с активностью модулирующих систем мозга (на некоторые из них однозначно указывает синдром дефицита внимания и исполнительная дисфункция) у среднестатистического ребёнка, родившегося в обычной семье, приведут к недостаточному уровню удовлетворенности социальной жизнью и многочисленным проблемам с тем, чтобы организовать своё будущее – стабильно адаптироваться в социуме.

Таким образом, наличие определенного личностного потенциала в виде когнитивных и творческих ресурсов может способствовать такой адаптации, но сам потенциал не вытекает непосредственно из симптоматики СДВ(Г).

 

Артём Чернов. СДВГ: стигматизация и «особые дети»

Автор: Артём Чернов. Специалист по физиологии психической деятельности, канд. биол. наук

Статья о социально-психологических установках родителей и общества в отношении детей с СДВГ, которые лишь усугубляют проблему и не позволяют отыскать её решение.

СДВГ: стигматизация.

Сначала несколько слов о том, чем чреваты крайности чисто рационального подхода к любой проблеме.

Общаясь и работая с родителями детей, читая различные паблики и форумы по проблеме СДВ(Г), выслушивая мнение некоторых специалистов от педагогики и психологии, несложно обнаружить две крайности, в которые часто впадают и сами родители. Эти две крайности, на самом деле, тесно связаны и могут легко перетекать одна в другую (смотря кто и с какой точки зрения оценивает ребёнка и его поведение/развитие – воспитатели и преподаватели часто смотрят сквозь призму педагогических шаблонов, а родители исходят из своих соображений).

Крайности вытекают из особенностей чисто рационального ума, который злоупотребляет тем, что психологи называют «поляризованным мышлением» (такое чёрно-белое восприятие, без полутонов). Мышление в стиле «0 или 1» – это основной алгоритмом работы левого, рационально-логического, полушария мозга. Когда человек слишком полагается на рациональное мышление, он перестаёт видеть картину в целом (замечать лес за деревьями) и начинает впадать в крайности.

Первая крайность – это «клеймение» ребёнка с симптоматикой синдрома дефицита внимания как «органически» нездорового, а вторая – чрезмерно пристальное внимание к проблеме и занесение ребёнка в категорию «особенных».

Стигматизация – приклеивание человеку социального ярлыка, чаще всего, в негативном ключе (однако, бывает и в позитивном – что на деле ничем не лучше). В дальнейшем всё взаимодействие с человеком начинает выстраиваться через призму предубеждений, которые данный ярлык автоматически рождает в восприятии окружающих людей (так и у самого носителя «ярлыка»)

Вследствие такого стиля мышления продуктивно работать с проблемой, чтобы найти пути по её устранению, как родителям ребёнка, так и «помогающим специалистам» – может оказаться невозможно.

Стигматизация приводит к тому, что вокруг симптомов СДВГ возникают схемы коммуникации, которые лишь фиксируют специфическое отношение к ребёнку, приводя к тому, что изначальные физиологические нарушения начинают переходить на новый уровень – психологический и даже социальный. Обратные связи между позиционированием проблемы и отношением к ней приводят к тому, что шаблоны взаимодействия между взрослыми и ребёнком становятся не такими, как с «обычными» детьми. Ребёнок и его родители оказываются втянуты в многочисленные истории поисков и безуспешных попыток решить проблему. Кроме того, сама проблема начинает трактоваться искаженно. У ребёнка может даже возникнуть соблазн начать списывать любые жизненные трудности и конфликты на свою «особенность» – тем более, в старшем подростковом возрасте. Если у вас есть иллюзии насчет безусловной осознанности людей и желанию всегда брать ответственность за истинные причины на себя – то я готов их развеять. Чем больше вы концентрируетесь на «особенных» симптомах у вашего ребёнка, тем больше проблем у него будет, когда он вырастет.

У родителей, между тем, появляется тема для разговоров с друзьями и коллегами и отличный способ структурировать личное время жизни – «посвятить его своему ребёнку». С одной стороны, это, конечно, лучше, чем пускать всё на самотёк и игнорировать проблемы ребёнка, а с другой – психологи и психотерапевты знают, чем опасны ненормально акцентированные, чрезмерные по своему вниманию к ребёнку, отношения. Все взаимодействия в семье и социальном окружении оказываются замкнуты вокруг ребёнка, и он начинает играть в них ключевую роль. Это может стать проблемой, если у одного из родителей других интересов в жизни нет.

Психотерапевты, работающие в русле терапии семейных систем, могут много рассказать о том, чем чреваты такие модели взаимодействия. Любая психологически нездоровая предпосылка, скрыто существующая в сознании родителей (а у каждого из нас их множество), может привести к тому, что на сцене жизни родителей и ребёнка появится новая увлекательная пьеса – история о Ребёнке, которому безуспешно пытаются помочь, в проблемах которого, например, виновато общество (плохая экология, питание, социальная среда и так далее), «не понимающие» воспитатели и множество, множество других внешних причин – в зависимости от того, какая тема может оказаться ближе. А может «козлом отпущения» станут внутренние причины – его собственная недисциплинированность или «лень».

Эти истории обладают своей собственной логикой, фиксируя нарушение и не выпуская ребёнка и его семью из своих «цепких лап». Таким образом, СДВГ (обнаруженное или нет) начинает являться центром кристаллизации множества психологических предубеждений и создаёт благодатную почву для того чтобы жизнь вокруг ребёнка обрастала всё новыми психологическими «ловушками». Обычно все попытки решить подобные вопросы своими силами оборачиваются тем, что семья лишь ещё глубже увязает в них.

С чего всё начинается

Столкнувшись с неспособностью ребёнка упорядочить и проконтролировать некоторые стороны собственного поведения, безуспешно пытаясь справится с ними сначала своими силами, а затем получая постоянную критику со стороны воспитателей и педагогов, такие родители наконец получают «облегчение», узнав, что у их ребёнка «всего лишь» неврологическое нарушение. Иными словами, поведенческое расстройство. Иногда это происходит иначе – родители или педагоги ни за что не хотят поверить, что в основе поведения ребёнка лежат физиологические проблемы (режимы работы мозга), и тогда начинается подспудная психологическая и социальная борьба за то, чтобы «исправить» ребёнка с позиции своих собственных представлений. Как вы понимаете, это тема не только очень конфликтная потенциально, но и может лишь усугубить изоляцию ребёнка от процессов нормальной психосоциальной адаптации и развития (особенно на фоне тех или иных психологически дисфункциональных установок – см. выше).

Как бы то ни было, вслед за первоначальным облегчением от того, что «мы наконец-то разобрались», что кто-то сумел объяснить, что же происходит с ребёнком, приходят новые вопросы и задачи – как же это устранять, как корректировать нарушения.

«Понимание, что за стереотипными внешними проявлениями у различных детей могут стоять совершенно разные внутренние механизмы – отсутствует».

Надежда, что, обратившись к специалистам, родители смогут наконец помочь ребёнку и устранить проблему, быстро сменяется разочарованием, когда этого не происходит (по крайней мере, так быстро и эффективно, как этого бы хотелось). В небольших городах таких специалистов может оказаться отыскать крайне проблематично, в более крупных – гораздо легче найти тех врачей и психологов, кто заявляет себя «знатоком» работы с такими детьми, чем реально может разобраться в том, что с ними происходит на уровне физиологии и понимает специфику синдрома в каждом конкретном случае. Уровень общих рекомендаций в интернете примерно отражает средний уровень понимания (то есть – не понимания), что же делать с синдромом дефицита внимания и/или гиперактивностью у данного ребёнка или взрослого (поскольку понимание, что за стереотипными внешними проявлениями синдрома у разных людей могут стоять совершенно различные внутренние механизмы – отсутствует).

А может, обратиться за опытом других родителей?

Вы можете найти очень много сюжетов на интернет-ресурсах и СМИ в стиле «наша жизнь с гиперактивным ребёнком» и множество предложений о помощи, зачастую обещающих гарантированное улучшение (а иногда и полное исцеление) и продвигающих тот или иной метод коррекции едва ли не как панацею от данного расстройства.

В силу всё ещё неоднозначного на массовом уровне понимания механизмов возникновения СДВ/Г и столь же неоднозначного отношения к проблеме в обществе, родители вскоре снимают «розовые очки» и убеждаются на собственном опыте, что положившись на помощь столь многообещающих достижений науки и медицины, полной нормализации жизни ребёнка и своей они могут и не увидеть. Предлагаются разные способы коррекции, между которыми выбрать оказывается непросто и которые либо дают недостаточный результат, либо используются бессистемно и хаотично («а попробуйте вот это»). В то же время информации, которая позволила бы оценить объективно возможности каждого такого метода и подхода к терапии СДВ/Г – фактически не найти.

Некоторым везёт ещё меньше (как я уже говорил, уровень компетентности специалистов в нашей стране по проблеме СДВ/Г оставляет желать лучшего) и, попробовав несколько предложенных способов или полностью положившись на мнение ближайшего врача в поликлинике – они не получают вообще никакого даже самого минимального результата, а специалисты разводят в свою защиту руками – мол, это проблема такая нерешаемая, что поделать, теперь живите с этим: надейтесь, что с возрастом само «скорректируется» – мол, ребёнок перерастёт.

Так в голове родителей и социального окружения ребёнка, воспитателей невольно рождается убеждение, что «проблема нерешаемая, но в некоторых случаях улучшений можно добиться» (если повезёт) или даже идея «этот ребёнок нуждается в особом отношении со стороны общества». И это то, что большинство родителей получают – не в теории, а на практике.

 

Тест на СДВГПоследствия стигматизации

Как следствие, ребёнок получает некий ярлык, который раз и навсегда к нему приклеивается (приклеивается тем сильнее, чем более безуспешными оказываются попытки добиться результата). Например, ярлык гиперактивного (в том случае, когда «дефицит внимания» сопровождается гиперактивным поведением): «не такого, как другие дети». Кстати, по той причине, что именно гиперактивность доставляет окружающим наибольшие неудобства и явно бросается в глаза, в массовом сознании она стала чуть ли не синонимом СДВ.

«Никому не хочется, чтобы их ребёнок был социальным аутсайдером хоть в каком смысле – проще говоря, хронически нездоровым – а понятие «неврологическая проблема» будет интерпретироваться в сознании обывателя именно так».

Функциональная недостаточность регуляторных механизмов мозга, приводящая к симптоматике проблем с вниманием, самодисциплиной и самоорганизацией образа жизни – может проявляться отнюдь и не в симптомах гиперактивности. Например, данное расстройство может сопровождаться эмоциональной нестабильностью (недостаточным контролем над эмоциональной сферой), спонтанной тревогой или чрезмерной озабоченностью, жёстким интеллектуальным самоконтролем, проблемами с мотивацией, признаками хронической апатии, постоянными жалобами на скуку, нарушениями сна (как то – дневная сонливость, трудности с засыпанием) и др. Более того, даже термин «дефицит внимания» не отражает возможного спектра нарушений внимания у ребёнка. Например, при «синдроме дефицита внимания» может быть вовсе не «недостаток» способности к сосредоточению и малое время удержания внимания – а наоборот: склонность к сверхфокусированности и трудности с переключением между различными стимулами. Внешне это может парадоксальным образом выглядеть как невнимательность. Однако ребёнок вовсе не невнимателен – он просто сфокусирован, даже мысленно зациклен, на другой задаче (внешней или внутренней). Поэтому ему крайне трудно уследить за тем, что вы ему говорите, что надо выполнять домашнее задание, полностью погрузившись в эту деятельность, и т. д. – то есть, переключить своё внимание на новый актуальный стимул.

Всё это как бы оказывается в тени гиперактивности (очевидной и внешне хорошо заметной даже неспециалисту), не получает должного внимания со стороны СМИ, не отражается в массовом сознании, – потому прочие симптомы и формы СДВ(Г) остаются не распознанными и замаскированными под другими ярлыками (невоспитанности, лени, склонности к «истерикам» или противоречащему поведению, упрямству и т. п.).

Поэтому чаще всего на массовом уровне к СДВГ-стигматизации приводит именно наблюдаемая гиперактивность, которая объективно не является обязательной или она может не быть ведущим симптомом даже в том случае, когда действительно имеет место в симптоматике расстройства.

Гиперактивность на языке физиологии называется поведенческой реакцией саморегуляции – одной из множества реакций подобного типа, которые необходимы мозгу для того, чтобы оптимизировать внутреннюю активность при недостаточном количестве собственных резервов внутримозговой регуляции.

Гиперактивность и в меньшей степени невнимательность становится основной темой разговоров среди родителей и педагогов касательно СДВ(Г), закладывает почву для отношения к ребёнку как к принципиально отличному от других «нормальных» детей (в чём же это отличие не внешне, а по сути – никто из родителей или педагогов сказать не сможет). Даже сам термин СДВГ, строго говоря – неточен, но именно он обязан своему существованию этим наиболее бросающимся в глаза проявлениям – гиперактивности и недостаточной внимательности. В прочих вариантах СДВ на ребёнка, скорее всего, будет наклеен не ярлык гиперактивного – а какой-то иной.

От этого один шаг до того, чтобы записать ребёнка в некую когорту «детей с особенностями развития», которое защитные психологические механизмы в сознании самих родителей (никому не хочется, чтобы их ребёнок был социальным аутсайдером хоть в каком смысле – проще говоря, хронически нездоровым – а понятие «неврологическая проблема», тем более такая, которую невозможно на практике нормально решить, будет интерпретироваться в сознании обывателя именно так) быстро обращают просто в «особенных детей». Некоторые родители в общении между собой так и говорят – мол, наши дети такие особенные. Практически «индиго» (мифу об особенности «особых» детей с СДВГ я посвящу отдельную заметку).

Это, кстати говоря, тоже можно рассматривать как стигматизацию.

СДВГ проблемы с обучением

Это две крайности могут серьёзно затруднить коррекцию данного состояния и помощь ребёнку в обеспечении надлежащего развития. Изначальные чисто физиологические отклонения в работе систем мозга (которые ещё было бы можно устранить в рамках биомедицинского отношения к проблеме) будут жёстко зафиксированы описанными выше стереотипами поведения и общения, которые начнут складываться вокруг такого ребёнка. Ребёнок очень быстро «мотает на ус» и скоро начнет находить собственные выгоды в наличии у себя такого состояния (и сохранении приклеенного «ярлыка»). В психологии это называется «вторичной выгодой». Неграмотные действия педагогов и родителей (а те и другие могут исходить и из своих собственных «заморочек» и ложных представлений) способны сделать проблему ещё глубже.

«Если всё, что вы имеете – это молоток, то скоро всё вокруг превратиться в гвозди».

В такое случае семье уже может понадобиться помощь грамотного клинического психолога или психотерапевта (прежде, чем приступать к коррекции СДВГ собственно на уровне физиологии), чтобы устранить воздействие этих дисфункциональных схем поведения, сложившихся вокруг проблемы. Поиски такого специалиста – могут стать ещё одной головной болью.

Про многочисленные аспекты самого понятия стигматизации и её возможные последствия я говорить в этой статье не буду: эта тема хорошо представлена в интернете, так что при необходимости вы можете ознакомиться с ней самостоятельно. Скажу только, что обращение со словом «СДВГ» (и прочими синонимами расстройства) в реальным коммуникациях в семье и в социальном окружении ребёнка должно быть тонким и деликатным.

Заключение

Подытоживая всё сказанное, я хочу обратить внимание на то, что стигматизация в случае с СДВГ обусловливается несколькими факторами:

  1. Отсутствием на медицинском и научном уровне достаточной разработанности модели расстройства. Имеющиеся научные данные изложены в форме, не понятной массовому читателю, а попытки «популяризовать» эти знания приводят к искажениям, создавая предпосылки для возникновения мифов. В результате психологи и неврологи, занимающиеся детьми с симптоматикой СДВ(Г), в своей массе не понимают даже потенциальных механизмов протекания расстройства на уровне нервной системы и не знают, как с этим можно работать на уровне целостного поведения – как корректировать.
  2. Несмотря на то, что понимание синдрома движется семимильными шагами, информация об актуальном состоянии проблемы – в массовом сознании практически не представлена. И общее понимание причин остаётся на уровне 20-30 летней давности (свежая информация не изложена в популярной форме. А то, что представлено в широком доступе, как уже говорилось, – передаёт суть СДВ(Г) очень плохо). Все пробелы заполняются различным домысливанием. В силу чрезвычайно большого внимания к проблеме, эти фантазии активно разлетаются в соцсетях и средствах массовой информации. Это формирует в сознании некий образ «СДВГ», который оказывается весьма далёк от того расстройства, которое существует в реальности. Тем не менее, каждого ребёнка с СДВГ проще вписать в прокрустово ложе этого образа, вместо того, чтобы разбираться с реальными механизмами, которые служат индивидуальной причиной его симптомов.
  3. Поскольку проблема реально существует и чёткого понимания, как её устранять, нет – каждый спешит предложить тот способ, который владеет (неврологи – медикаменты, нейрофизиологи – методы БОС и ТЭС/ТКМП, психотерапевты – поведенческую терапию, мануальные терапевты – мануальную терапию, психологи и педагоги – подходы к воспитанию, врачи общей практики и диетологи – контроль питания… и так далее) и уверяет (в противном случае к данному специалисту просто не обратятся), что эти методы у него исключительно хорошо работают. Как говорится, «если всё, что вы имеете – это молоток, то скоро всё вокруг превратиться в гвозди». И не то, чтобы методы были какие-то совсем уж бесперспективные или не способные устранить некоторые провоцирующие расстройство факторы – как правило, в этих методах есть рациональное зерно, вот только зачастую по отдельности они как раз таки не работают или оказываются недостаточно действенными в одиночку (а иногда – и просто не адекватными в устранении истинных причин расстройства у конкретного ребёнка).
  4. Другая ситуация – делается акцент вовсе не на те методы, которые надо было бы использовать в конкретном случае (причины СДВГ – множественные) при данном состоянии ребёнка с расстройством (а СДВГ также может иметь различные «фазы» проявления). Узкие специалисты оказываются не способы использовать междисциплинарный подход и обмениваться результатами по проблеме (работать над коррекцией совместно в случае с конкретным ребёнком с симптоматикой СДВГ) – что делает невозможной составление единой долговременной стратегии коррекции этого многофакторного нарушения и понимание роли каждого из методов в комплексном лечении.
  5. К сожалению, так как целостное понимание механизмов нарушения при СДВ/Г представлено плохо, а узкие специалисты смотрят «со своей колокольни» – это серьёзно затрудняет формирование обобщенного подхода, который помог бы разобраться во всей картине в целом. Тем более на популярном уровне. Потому у родителей нет возможности оценить пользу каждого метода для ребёнка в конкретном случае синдрома и реальную необходимость прибегать к тому или иному способу коррекции. «Лечение» превращается в бессистемное обращение то к одному узкому специалисту, то к другому (каждый из них, конечно же, найдёт что «посмотреть») – то, что описано в басне Крылова «Лебедь, щука и рак». Из-за того, что каждый узкий специалист, конкурируя с предложениями множества подходов к лечению, невольно перетягивает одеяло на себя (да ещё в некоторых случаях и критикует другие методы) – у внешнего наблюдателя, который видит всё это безобразие со стороны, может сложиться впечатление, будто на самом деле вообще никто не знает, как лечить. И даже более того – что никакого «СДВГ» не существует вообще. Соответствующая «бульварная» литература активно эксплуатирует эти сомнения.
  6. Некоторые родители, безуспешно пытаясь справиться с проблемой у своего ребёнка (на фоне всего вышеуказанного), из чувства некой заботы начинают распространять идею о том, чтобы общество так же «по особенному» относилось к детям с СДВГ. Мол, из этих детей потом вырастают великие бизнесмены, учёные и политики (последний миф заслуживает рассмотрения в отдельной статье).

В целом все эти факторы приводят к социальной стигматизации и к компрометации уверенности в том, что проблему СДВГ возможно решить.

Итак, в этой статье я рассмотрел некоторые крайности в отношении к синдрому дефицита внимания и/или гиперактивности, которые значительно затрудняют отыскание решения этой проблемы в каждом конкретном случае.

50-70% детей с СДВГ становятся изгоями

Из лекции доктора Рассела Баркли (Dr. Russell Barkely)

50-70% детей с СДВГ подвергаются полному отторжению со стороны близких друзей ко второму классу.

Одно из наиболее губительных последствий СДВГ — это неспособность создавать и поддерживать близкие устойчивые отношения с другими детьми.

У родителей рвется сердце, когда они видят, что их ребенок не нравится миру так, как нравятся другие дети. Что ночевка у друзей, походы в кино, и другие социальные события от которых другие ребята получают радость чистых детских отношений закрыты для маленьких СДВГшек.

Почему это происходит? Единственная причина такого отторжения — это эмоциональная импульсивность.

Друзья забудут твою отвлекаемость, забывчивость, проблемы с короткой памятью и даже непоседливость. Но они не забудут твой гнев, враждебность, быстроту эмоциональной реакции на поступки других людей, потому что это оскорбительно и социально затратно (socially costly).

Источник (13:14): https://youtu.be/SCAGc-rkIfo?t=13m11s